На вечере поэзии, устроенном в «Ренессансе», вскоре после приезда Александра Вертинского в Шанхай, я прочла стихотворение, написанное предыдущей осенью, в самое трудное для меня время. Оно было очень «жалобным», может быть это Вертинского и тронуло. Заканчивалось стихотворение так:
…В доме, наверно, пылает печь,
Кресло такое, что можно лечь,
Очень радушное в доме кресло.
Счастье с ногами в него залезло,
Счастье в мохнатом, большом халате…
Там добрая мама… И белая скатерть…
И чай с молоком.
По окончании программы меня представили Вертинскому. Я послушала его вежливые комплименты, выпила что-то со всеми и ушла домой. Вскоре, зайдя утром в тот же «Ренессанс», который находился на «нашей русской авеню Жоффр» и был популярной забегаловкой богемы, я вновь встретила там Вертинского.
Рояль на сцене Лайсеума и талантливо аккомпанирует Георгий Ротт. А у рояля — высокая, сильная фигура во фраке, с белым пластроном, с белым цветком в петлице.
Рубрика «Литературная СРЕДА – тогда» пополнилась шестью стихотворениями А. Н. Вертинского. Четыре из них написаны им в Шанхае. Когда читаешь эти стихи, невольно слышишь незабываемую интонацию Вертинского, его веселые, трагические, ироничные, капризные нотки… Стихи и песни А. Н. Вертинского читайте здесь:
Глава из книги воспоминаний Н. И. Ильиной, озаглавленная «Об Александре Вертинском«, полна важных деталей которые, если собрать их воедино, рисуют яркую, мятежную, противоречивую фигуру великого артиста.
«Антошу Бледного» знала вся почти московская богема среднего пошиба: студенты, статисты театров и кино, хористы и хористки, газетные сотрудники, игроки и вся веселая гуляющая полунощная братия.
